Эрнесто Че Гевара: жизнь и деятельность, отразившие великие надежды уходящего столетия
Одни видят в нем фанатика, движимого отчаянием, бросавшегося вперед в поисках гибели, и, к несчастью, вовлекшего в свою авантюру наивных или слепо преданных ему людей. Для других он – ничем не запятнавший себя святой, воплощение совершенства, для недавно обнаруженных бренных остатков которого следует воздвигнуть мавзолей и поклоняться культу, что столь чуждо было мировоззрению самого Че.Нас, ни признающих ни бога, ни господ, ни идолов, в личности Че, метеором сверкнувшей на небосклоне новейшей истории, интересует просто характер этого человека-борца, с его силой и слабостью, человека, жизнь и деятельность которого отразили великие надежды и разочарования уходящего столетия.Жизнь Че представляет собой в некотором роде итог современного революционного опыта. Он спешит жить. Рожденный в 1928г., он погибает в 1967-м, в возрасте 39 лет. Его политическая деятельность длится менее 14 лет, она чрезвычайно насыщена: 1954г. – участие в сопротивлении империалистической интервенции в Гватемале; 1956-1959 гг. – кубинская герилья, начиная с десанта «Гранмы» до победного вступления в Гавану; 1959-1965 гг. – работа в правительстве и дипломатических миссиях; 1966г. – участие в партизанской борьбе в Конго; 1967г. – вооруженная борьба и смерть в Боливии... За свою жизнь Че успел больше, чем многие из тех, кому был отпущен более долгий срок.Три урокаПоражает не только насыщенность жизни Че, но и быстрота постижения им уроков нашего столетия. Первым уроком стали поездки по Латинской Америке, познание реалий империалистического господства: нищеты, бедности, приводящих к культурной зависимости. Из этих поездок он выносит глубокое убеждение в необходимости антиимпериалистического восстания. Это убеждение и имело решающее значение во всей дальнейшей его деятельности.Опыт кубинской революции приводит его к выводу, что борьбу против диктатуры, за национальное освобождение, которая ведется под боком у империалистической державы, невозможно довести до намеченного конца, не разорвав путы соглашений с продажной, зависимой национальной буржуазией. Он считает, что единственный путь к постижению подлинной независимости – в борьбе за социализм, и выдвигает свою знаменитую формулу: «Или социалистическая революция, или карикатура на революцию», по-своему подходя к противопоставлению «социализма в одной стране» и перманентной революции.Наконец, третий урок Че, будучи министром революционного правительства, извлек из конфликтов с «братскими странами» «социалистического лагеря». Ведя переговоры об оказании поддержки, экономическом и военном сотрудничестве, обсуждая международную политику с китайскими и советскими руководителями, он пришел к неожиданному выводу и имел мужество (чтобы оценить его, надо представить себе ту эпоху) высказаться публично в своем знаменитом алжирском выступлении. Это была настоящая обвинительная речь против неинтернационалистической политики так называемых социалистических стран. Он упрекал их в навязывании беднейшим странам условий товарообмена, подобных тем, какие диктует империализм на мировом рынке, а также в отказы от безусловной поддержки, военной в том числе, в отказе от борьбы за национальное освобождение, в частности, в Конго и во Вьетнаме.Речь, произнесенная в Алжире – подлинный обвинительный акт в сторону «социалистических стран», не реализовавших на практике принципы международной солидарности. Неслучайно после своего возвращения на Кубу из Алжира Че уже не появлялся на публике. Сегодня, после ознакомления с теми документами и свидетельствами, которые доступны, представляется, что советские руководители дали кубинцам ясно понять: Че стал отныне нежелательным человеком и не может больше представлять кубинскую революцию за рубежом в качестве кого бы то ни было, т.е. его следует убрать или найти ему другое занятие.Это – одна из причин, хотя, несомненно, не единственная, позволяющая понять деятельность Че в последние годы жизни, его присутствие в Конго в 1966-м и боливийскую экспедицию в следующем году.Политическое сознание Ускоренный путь Че сквозь трагедию века подводит к теме, очень активно обсуждаемой сегодня, в том числе и революционными левыми. Его деятельность порой представляют как романтическое и самоубийственное безрассудство, возможно, и вызывающее сочувствие, но далекое от реальности. Но выбор, сделанный Че, и его поведение, если оставить в стороне психологические аспекты его личности (у всех нас есть нечто, скрытое в подсознании, травмы, полученные в раннем детстве, необъяснимые порывы), обнаруживает исключительно острое политическое осознание того, что было поставлено на карту, необычайно ясное понимание реалий международного положения, отмеченного конфликтом-партнерством супердержав и историческим испытанием вьетнамской войны. Его решения носили политический характер, отражали полное единство мысли и действий, редко встречающееся у революционеров. О нем можно сказать то же, что в свое время было сказано о Сен-Жюсте: он был «мыслителем в действии».Написанное им в конце жизни, в частности, его знаменитое послание «Триконтиненталю» 1967 г. – это простые, почти банальные вещи. Но многими, называвшими себя революционерами и считавшими себя хранителями революционного наследия, но ничего не делавшими для революции, они были восприняты как вызов. «Долг каждого революционера – делать революцию», - эта короткая, такая ясная фраза тоже обвиняет все так называемых революционеров, которые не только приспосабливаются к сложившемуся положению, но и препятствуют борьбе народов за свободу.Че призывал к действиям – «Социалистическая революция или карикатура на революцию», новое общество и человечество не построить, сохранив прежние нравы, методы, властные отношения, восприятие труда. Нужно до основания перестроить общественные отношения во всех сферах, в том числе в повседневной жизни. В работе, которая представляется нам очень важной, «Социализм и человек на Кубе», Че критикует официальную концепцию, господствующую в социалистических странах, призывая обновить теорию, преодолеть догматизм, отвергнуть давящую тяжким грузом государственную ортодоксию.Разорвать круг Давление бюрократической иерархии было столь мощным, что для того, чтобы пошатнуть ее, необходимы были невероятные усилия, а разрыв с ней означал большой риск. Некоторые ставили в упрек Че волюнтаризм, подчинение других своей воле или левизну. Сам он прекрасно осознавал противоречивую ситуацию, в которой вел борьбу в последние годы жизни, почти безнадежное состязание с варварством. В послании «Триконтиненталю» он говорит о «трагическом одиночестве вьетнамского народа» перед лицом американской агрессии. Столь же трагичным было и его собственное одиночество в Боливии. Причина, говорит Че, в «неподдающемся логическому пониманию моменте истории... человечества», ибо в час, когда народы восстают и сбрасывают иго угнетения, рядом с ними не оказывается тех, кто должен им оказывать бескорыстную поддержку. В итоге, трагическая экспедиция Че в Боливию, экспедиция, которая кажется попыткой сделать что-то в безнадежном и почти пустынном регионе, обнаруживает беспощадную логику. Не имея возможности возвратиться на Кубу после своего выступления в Алжире, он отправляется в Конго, стремясь после провозглашения независимости и убийства Патриса Лумумбы положить начало новому этапу африканской революции. Поражение было мучительным. Несмотря на это, Че сохраняет глубокое убеждение в том, что если кубинская революция будет продолжать находиться в изоляции, в непосредственной близости от берегов США, ей не останется ничего иного, кроме как постепенно подчиниться диктату «братских» стран и начать действовать по бюрократической указке. Революционная необходимость, долг перед революцией – будет она успешной или нет – заключается отныне в том, чтобы разорвать круг, прорвать блокаду: распространить революцию на континент, который он хорошо знал, ибо объездил его вдоль и поперек. План, несомненно, был чрезвычайно дерзким, но не лишенным политической логики. Речь шла не о том, чтобы захватить власть в Боливии, а о том, чтобы собрать, объединить несколько сотен бойцов из по меньшей мере пяти стран и превратить Боливию в отправную точку для восстания на всем континенте.Выдвигая лозунг «Создать два, три, много Вьетнамов», Че добавлял, что «многие падут жертвами ошибок». Ошибки он совершал и сам, причем немалые. Например, недооценил саботаж со стороны советских руководителей и их боливийских коллег, жертвой которого в результате пал. Как сообщает Бениньо, 1 января 1967 г. он собрал горстку преданных ему кубинцев и объяснил им, что условия, в которых они оказались, не удалось предвидеть заранее, что придется очень трудно, и они, следовательно, свободны, могут со спокойной совестью вернуться на родину. Никто не сделал этого. Че был загнан в исторический и политический тупик, но борьба еще могла иметь смысл - как послание, наследие, которое он оставил, и которое мы должны сохранить и передать, в свою очередь, тем, кто придет после нас. 4 февраля 2006
