Наряду с организованными формами национал-экстремизма, в молодежной среде все большее распространение получают неформальные движения, идеология которых также характеризуется неприкрытым расизмом, шовинизмом и культом насилия. Более заметные и многочисленные, чем узкопартийные группы, на сегодняшний день они представляют значительную опасность. Опасность эта постепенно осознается в российском обществе. В мае 1998 г. в Санкт-Петербурге антифашистской комиссией общества "Мемориал" и редакцией газеты "Тум-балалайка" был проведен семинар "Фашизм и антифашизм в молодежных движениях и субкультурах", посвященный этому вопросу[104]. Однако основное внимание здесь оказалось уделено зарубежному опыту борьбы с внедрением фашизма в молодежные субкультуры, и достаточно специфическая российская ситуация по-прежнему нуждается во внимательном анализе.

Движение "скинхедов" (бритоголовых) уже к 1997 г. насчитывало, по независимым оценкам, не менее 10 тысяч человек. Движение это концентрируется, в основном, в мегаполисах (Москва, Санкт-Петербург) и промышленных центрах Сибири и Дальнего Востока (Красноярск, Иркутск, Томск, Владивосток) - там, где проще всего найти объекты для расовой ненависти[105]. В последнее время заметно возрос интерес СМИ к данной проблеме.

В то же время, недостаточно компетентный подход к этой теме, обозначившийся в ряде недавних публикаций периодической печати, вряд ли способствует успешной борьбе с подобными явлениями. Когда главным источником информации становятся сами герои материала, реальная картина неминуемо мифологизируется. В одной из статей скинхеды предстают если не настоящей политической партией, то, по крайней мере, массовой и четко структурированной боевой организацией. "У нас форма красивая, почти военный камуфляж, в ней все выглядят подтянутыми, сильными. Меня теперь все в школе боятся, когда мы по улице идём, прохожие тоже испуганно косятся. Потому что мы - сила!" - рассказывает юный скинхэд корреспондентке "Известий". Она же сообщает о неких "маленьких штурмовятах", которые "учатся в отрядах скинхедов"[106]. Статья - при более чем благородных стремлениях автора - превращается в материал недостаточно содержательный иприобретает несколько запугивающий оттенок.

Но и приуменьшать опасность движения скинхедов в России, безусловно, не стоит. В публикации, озаглавленной "Проснись и действуй!", журналисты "Штурмовика" вдохновенно описывают рейд скинов по Бульварному кольцу - и надо заметить, что описание вполне соответствует реальности: "Ребята бодро шагают вперед, прожигая взглядом каждую фигуру, каждую тень на своем пути. Горе тому, кто является извечным врагом этих "новых штурмовиков" - если ты ниггер или косой, хачик или еврей, птюч или рэппер - расплатой за свой облик будет очередь хороших ударов по разным частям тела"[107]. Большее внимание "новые штурмовики" уделяют все-таки не "стилистическим оппонентам" - рэпперам и рейверам, а "расово неполноценным" национальным меньшинствам. 30 мая 1997 группа скинхедов из 10 человек отметилась налетом на лагерь беженцев из Средней Азии в Москве, в результате которого погиб годовалый ребенок. 17 января 1998 г. у станции метро "Шаболовская" произошла драка "скинов" с азербайджанцами, в которой участвовало около семидесяти человек. 21 апреля 1998 г. отряд примерно из 20 бритоголовых избил, по заявлению американского посольства, двух молодых азиатских женщин в сквере между старым и Новым Арбатом (ГУВД этот факт отрицало). На следующий день посольство США сообщило о том, что просит "американцев, особенно африканского и азиатского происхождения, соблюдать осторожность" на московских улицах (некоторые СМИ восприняли случившееся как американскую провокацию, призванную сорвать подготовку к Всемирным юношеским играм)[108]. Но, независимо от того, было ли реально обосновано заявление посольства, можно утверждать с уверенностью, что за последние годы жизнь азиатов, африканцев и афро-американцев в российской столице действительно серьезно осложнилась. Не только американцы - индусы, эфиопы, ангольцы обращались в свои представительства и в местные РОВД с подобными жалобами. 6 мая 1998 г. в МИД поступило обращение посольства Бенина, к которому присоединились представители ЮАР и Судана, с требованием обеспечить безопасность в Москве гражданам этих государств; несколько ранее с таким же заявлением в МИД обратилось кенийское посольство[109]. Особо обеспокоены гарантиями собственной безопасности студенты Университета дружбы народов и МГУ - общежития, компактно заселённые представителями "неарийских" рас, становятся удобной мишенью для бритоголовых. Районы вокруг станций метро "Беляево", "Университет", "Юго-западная" давно превратились в настоящие горячие точки столицы.

Всеобъемлющий анализ российского движения скинхедов был дан Петром Казначеевым в журнале "Новое время". Бритоголовых в России он классифицирует на несколько категорий. Первая - бритоголовые неонацисты, "пионеры"."Это в основном старшеклассники, учащиеся техникумов и ПТУ и некоторое количество студентов, которые ничего не смыслят в субкультуре skinhead'ов, зато ходят в ботинках разных английских фирм, закатывают джинсы (признак бритоголовых на самой ранней стадии) и заявляют, что они арийцы и нацисты. Таких большинство. Всего по Москве не более 4-5 тысяч. Ходят стаями, озлоблены и угрюмы. Некоторые атакуют студентов из Азии и Африки". Вторая категория - "бритоголовые болельщики-хулиганы". О них ещё будет сказано ниже. Здесь же оговоримся, что характеристики Казначеева относительно этой группы недостаточно корректны. Наиболее опасная группа - третья - это скинхеды-неонацисты, боунхэды. "Более грамотные, разборчивые, "продвинутые"", в основном - старшего возраста, это мозг и ударная сила движения. В этой среде издаются даже скин-журналы: "Под ноль" (Москва), "Уличный боец" (Москва), "Русский кулак" (Санкт Петербург). Кроме того, Казначеев находит в России и скинхедов-антифашистов и нефашистов. Включение их в данную классификацию, видимо, все-таки неправомерно. Главным отличительным принципом бритоголовых на Западе стало насилие - как стиль поведения и стержень жизненной позиции. Это относится как к правым, так и к левым, как к расистским, так и к полиэтническим группировкам скинхедов. Как справедливо отмечено тем же Казначеевым, в России получило распространение увлечение правыми, неонацистскими формами движения (что вызвано не какой-то ущербностью отечественной молодежи, а сложившейся социально-политической ситуацией; в настоящее время левоэкстремистские идеи среди молодежи остаются достоянием узкого студенческого круга, будучи дискредитированными в массовом сознании). Называть же скинхедами вполне миролюбивых молодых людей, увлекающихся музыкой "ска" (именно этот музыкальный стиль сплотил первых представителей движения на Западе) вряд ли уместно.

Автор дает характеристику роли бритоголовых в формировании политического и национального сознания молодежи. "Даже в самых своих политизированных проявлениях скин-движение в России нельзя назвать политическим. Это нонконформистское течение, фашиствующая группировка, стилистическое направление, банды футбольных хулиганов, но не политическая сила. Оно не ставит перед собой политических задач, не борется за власть, не имеет политической структуры. Но это не значит, что оно не представляет опасности. Оно выполняет важную функцию в цепи фашизации общества: разжигает фашизм и ксенофобию в молодежной среде, но оно не формализует, не тренирует и не готовит к захвату. Это делают другие. Бритоголовые создают атмосферу страха и нетерпимости, и в этом их опасность"[110].

Чрезвычайно интересно свидетельство некоего Андрея Коловрата, появившееся из недр движения скинхедов. "По различным оценкам, - пишет он, - в Москве людей, считающих себя скинхедами, от 5 до 10 тысяч. Реально же эта цифра гораздо ниже. Дело в том, что быть скинхедом среди российской молодежи очень модно и "круто". Это одна из специфических особенностей, присущих только российскому движению бритых. Молодые люди не понимают, что быть скином это значит не только побить маленького поклонника негритянской музыки (хотя и это тоже), но и придерживаться совершенно иной идеологии и образа жизни, чем простые обыватели". Автор призывает к чистке "движения", стремится превратить его в идеологический монолит. "Мы обращаемся к людям, желающим прийти в движение, чтобы понравиться любимой девушке или попугать одноклассников. Подумайте и еще раз подумайте, прежде чем так поступать!!! Нам нужны только морально и идейно подкованные люди. Хватит пионеров в наших рядах! (Под пионерами мы понимаем не молодых членов движения а пионеров по жизни, людей, пришедших бороться не за ИДЕЮ, а за свои мелкие интересы). Также мы говорим "хватит" людям, которые приходят к нам, чтобы только драться, таких, кстати, много, и это тоже тенденция, присущая только российским бритоголовым. Поймите, ребята, скин это гораздо больше, чем кусок мяса, способный только убивать людей другой расы".Он отмечает весьма характерную черту отечественных "скинхедов": "движение перестало быть рабочим и переродилось в народное. Конечно, люди из рабочих семей составляют костяк движения, но сейчас головы бреют и дети профессоров, и врачей, и учителей". Стремление формализовать движение, создать четко организованные структуры до сих пор не получило реального воплощения - "пока что у нас нет мало-мальски организованной бригады скинов не то что в рамках страны, но и в рамках одного города. Все скиновские организации, которые сейчас есть, это лишь только названия и ничего больше. Эти люди ничем не занимаются и самое главное, не хотят заниматься"…

Вместе с тем, прогноз, данный автором в заключение статьи, не может не настораживать. "Постепенно наше движение станет все более и более политичным, - пишет он. - Это обязательно должно произойти из-за ужасного положения людей в нашей стране. А изменить это положение можно лишь политическими или хотя бы частично политическими методами (…). Возможно, будет организована молодежная политическая партия бритоголовых, или это будет каким-то отделением уже существующей партии (нечто типа гитлерюгенд). А вот когда у нас будет своя организация, ждать до победы останется всего один шаг. И мы обязательно сделаем этот шаг. Шаг к Великой России и к Великой Белой Европе"[111]. Вряд ли стоит говорить о возможности превращения движения в "молодежную политическую партию бритоголовых", но вот перспектива коллективной солидаризации с какой-либо из уже существующих партий вполне реальна. Псевдоним автора статьи позволяет предположить о его симпатиях к РНЕ, однако идеология и практика молодежной работы Русского национального единства вряд ли позволит Баркашову пойти на сближение со столь чужеродными и непредсказуемыми союзниками. Зато НБП и РНС уже успели заявить претензии на представительство интересов "бритоголовых" на российской политической сцене.

Идеологический и организационный разброд в среде бритоголовых позволяет делать кардинально противоположные прогнозы и оценки. Думается, что некоторую ясность может внести зарубежный опыт, где история бритоголовых гораздо более продолжительна и богата событиями. Pierre Herisson в статье "Заклятые друзья. Скины, бонхеды и редскины: родовая вражда", констатировав существование кардинально противоположных по идейным установкам течений среди бритоголовых, утверждает, что "политические идеи играют лишь второстепенную роль при вступлении в "племя". Хроническая недисциплинированность скинов, их провоцирующие, а порой откровенно жестокие выходки не добавляют уважения к ним ни со стороны населения, ни со стороны политических групп, с которыми они могли бы сойтись... Если и можно использовать такие группы для пропаганды определенных идей, сами они, однако, не являются реальной политической силой"[112]. Союз отдельных партий со скинами также не имеет какой-либо глубокой идейной подоплеки. "Некоторые партии используют подобные банды в качестве наёмников, чтобы обеспечить проведение своих митингов, для расклеивания плакатов и для других второстепенных задач. Скины охотно соглашаются на такую работу - было бы "пиво, секс и драки"[113]. На подобную же роль, видимо, обречены и российские бритоголовые. Однако опасности явления это ни в коей мере не снижает. Главная угроза в данном случае состоит, как уже было указано, в неограниченном воздействии на молодежное сознание, укоренении расистских и экстремистских представлений в умах нового поколения.

Зачастую смыкаются со скинхедами - как в формах проявления общественной активности, так и в идеологической сфере - отечественные футбольные фанаты. Национализм, а зачастую и неприкрытый нацизм, распространившийся в последнее время в этой среде, является по преимуществу заимствованием западноевропейских образцов. Среда молодых футбольных болельщиков в СССР уже с 70-х гг. была катализатором молодежного экстремизма. Буйства и драки болельщиков, получавшие определенную кастовую идейную подкладку - в форме безграничной приверженности собственному клубу - стали одним из основных путей реализации стремления к неформальному объединению и личного разрушительного потенциала. Но какой-либо националистической подоплеки активность их не имела. Существовали, без сомнения, совершенно определенные коллективные симпатии и антипатии, в том числе и по национальному признаку, но они определялись общебытовыми; специфически ксенофобского и националистического характера мировоззренческие представления в этой среде не имели.

Ситуация изменилась после того, как на рубеже 80-х и 90-х гг. отечественные болельщики получили возможность черпать примеры на Западе. В Западной Европе это время было временем пика нацификации фанатской субкультуры. И комплекс идей, и антураж (лозунги, нацистские приветствия, т. н. "кельтские кресты" как основной элемент атрибутики) были в самой значительной мере заражены фашистским духом. На сегодняшний день можно засвидетельствовать серьезные позитивные сдвиги в этом отношении. Особенно активную роль здесь сыграли сами клубы, всегда остающиеся для болельщиков ценностью абсолютной.

Однако у нас говорить о каких-либо положительных тенденциях не приходится. Борьба с внедрением фашистских идей в фанатскую среду фактически отдана на откуп самим фанатам. Между тем, было бы ошибкой утверждать, что данная субкультура в России (а точнее - в крупных промышленных центрах и городах-"спутниках") окончательно и бесповоротно нацифицирована. Число настоящих скинхедов среди футбольных болельщиков достаточно невелико. Да и отношение к ним неоднозначное. Среди фанатов московского "Спартака" скинхеды в свое время были вынуждены выделиться в самостоятельную группировку - "Mad butchers", в то время как группировка "Flint's crew" объединяла большинство, для которого интересы команды стояли выше каких-то идеологических установок. При общем пренебрежительном отношении к "черным", появление на поле "своего" игрока-негра всегда встречается дружными одобрительными возгласами и взлетающими вверх клубными шарфами (с почти обязательными, заметим, неонацистскими "кельтскими крестами"). Национализм футбольных фанатов, приобретя угрожающий облик неофашизма, в глубине своей сохранил традиционные характеристики "общенародного" бытового национализма. И если юный боевик, вытащенный чьими-либо усилиями из рядов РНЕ неминуемо нуждается в психологической и гражданской терапии, то вычистить нацизм из умов футбольных фанатов было бы значительно проще. Главную роль в этом деле должны, безусловно, сыграть сами клубы, обладающие решающим инструментом воздействия, безмерным авторитетом в глазах армии болельщиков.

Как уже было показано выше, активно вторгаются фашистские проповедники и в среду поклонников рок-музыки. Однако нельзя заявлять о каком-то потенциально нацистском характере этой субкультуры или частных ее проявлений. Молодежь в данном случае следует за своими кумирами. Отдельные из них действительно проявляют склонность к националистическим или откровенно фашистским идеям, некоторые идут на прямой контакт с национал-экстремистскими организациями: Сергей "Паук" Троицкий, лидер группы "Коррозия металла", Игорь "Егор" Летов ("Гражданская оборона"), Сергей Жариков (музыкант группы "ДК" и лидер Право-радикальной партии) и др. Но было бы бесполезно пытаться перестроить коренные психологические характеристики субкультуры - тем более, что немалая часть поклонников вполне адекватно реагирует на специфические увлечения кумиров - дефашизация зараженной нацистскими идеями части данной субкультуры (крайне незначительной, заметим, части) может проводиться только опосредованно, путем борьбы с источником этой заразы, организованным российским национал-экстремистским движением.

Заключение

Таким образом, можно констатировать, что национал-шовинистические организации в России представляют на сегодняшний день серьезную опасность в сфере воздействия на политическое сознание российской молодежи. Можно выделить несколько вариантов деятельности национал-экстремистов в этом направлении. Во-первых, это чисто утилитарный подход, практикуемый лидерами Русского национального единства. Здесь молодежь, составляющая значительную часть движения, представляет из себя основную массу боевых отрядов, создаваемых под прикрытием "допризывной подготовки". Независимо от того, на что нацелена деятельность подобных отрядов - на взятие ли власти, или на формирование региональной мафии с идейно-политической подкладкой, но экономическими, по преимуществу, запросами, целенаправленная идеологическая обработка, проводящаяся в "Коловрате" и собственно в РНЕ, неминуемо приведет к искажению общественного сознания попавшей под влияние Баркашова и Ко молодежи.

Несколько иные методы используют вожди НБП. Серьезной опасности как политическая сила Национал-большевистская партия в нынешней ситуации не представляет. Боевой подготовки наподобие баркашовской в партии не ведется. Но как орудие внедрения национал-экстремистских идей в молодежную среду, прежде всего - в её элитные, академические слои, НБП несет реальную угрозу обществу.

В случае с Русским национальным союзом, мы имеем дело с попыткой действовать в нескольких направлениях - и создавая отряды боевиков, и работая с молодежными субкультурами, и проникая в студенческую среду. Однако немногочисленный РНС пока не стал серьёзным конкурентом РНЕ в борьбе за молодежь.Опасность прочих национал-экстремистских организаций, где "молодежный элемент" имеет по преимуществу декоративный характер, заключается в ничем не ограниченном пропагандистском воздействии на молодежное сознание. Точно такую же роль играет и не формализованное движение скинхедов, чья бесконтрольная деятельность способствует укоренению расистских и экстремистских представлений в умах нового поколения.

Борьба за очищение молодежного сознания от национал-экстремистских установок остается делом непростым и недостаточно разработанным в теоретическом плане. С одной стороны, в случае с партийным воздействием, основной и обязательной мерой остается максимальное сужение поля деятельности организаций, ориентированных на разжигание межнациональной розни и насильственную смену государственного строя. Оградить российскую молодежь от влияния неофашистской идеологии можно только путем борьбы с носителями этой идеологии. Но гораздо сложнее вопрос преодоления или канализации экстремизма, неизменно присущего молодежной среде. Абсурдно - и чрезвычайно опасно, с психологической точки зрения - пытаться задавить экстремизм в молодежном сознании. "Задачей общества является не борьба со злом, не подавление экстремизма в частности, а создание условий, благоприятствующих развитию и самореализации человека"[114], - пишут авторы работы "Молодежь и экстремизм". Формирование социально-политической, экономической и социально-психологической обстановки, адекватной созидательному потенциалу молодого гражданина, - единственный путь решения данной проблемы. "Деструктивность есть результат ущемленной и искаженной в итоге жизни"[115]; при этом степень деструктивности прямо пропорциональна степени блокирования развития способностей человека.

Ещё один весьма существенный момент - преодоление радикализации этнополитического сознания. Это чрезвычайно тонкий вопрос, требующий сегодня отказа от некоторых догматических стандартов. Ученые настаивают на том, что "выравнивание этностатусных систем следует начинать с повышения этнического статуса русской молодежи - не путем разжигания национализма в её сознании, а возрождением её духовности, самобытности, национальной культуры"[116]. Обострение русского национального сознания и приобретение им извращенных форм в современной ситуации является ответной реакцией на столь же неадекватный представлениям о цивилизованном национальном движении центростремительный взрыв конца 80-х - начала 90-х годов, становясь ярким подтверждением того, что "неравностатусная этническая ситуация стимулирует широкий комплекс противоречий в отношениях между этносами"[117].

В сфере борьбы непосредственно с влиянием национал-экстремистских партий на российскую молодежь основная ответственность, безусловно, должна лечь на государство и соответствующие государственные структуры. Влияние общества в данном случае должно быть опосредованным, направленным на стимулирование такой борьбы и контроль за ней. Но если речь идет о преодолении экстремистских тенденций в молодежном сознании, ставших причиной поворота части нового поколения к национал-шовинистам, роль общества значительно возрастает. Было бы ошибкой перекладывать всю работу, направленную на предоставление молодежи возможностей реализации творческого потенциала, развития собственных способностей на плечи работников государственных учреждений (того же РОСТО и пр.). Реформирование и активизация деятельности подобных структур является непреложным условием успешной борьбы против распространения национал-экстремизма в России. Значение этого условия еще более возрастает в связи с тем, что ниша, занятая РНЕ и другими подобными организациями, в сфере молодежной работы прежде целиком принадлежала государству. Но нельзя забывать о том, что либеральное общество - это прежде всего общество, готовое взять на себя ответственность за состояние социально-политической атмосферы в стране. Попытка возложить всю ответственность в этой сфере на государство неминуемо должна спровоцировать частичную этатизацию общественной жизни, чрезмерное вторжение в неё государственных структур, чреватое разрушением основ этого самого либерального общества. Помимо давления на государство необходима и выработка всестороннего комплекса рекомендаций для независимой общественной деятельности в области молодежной работы. Таковы основные направления деятельности, необходимой для преодоления национал-экстремистских тенденций в молодежной среде.